Напротив места слияния страха и бессонницы,
преодолевая ночную силу оцепенения
перед тяжёлой и бесполезной работой,
помноженной на половодье абсурда
вечного сизифового труда,
я возвожу умозрительную плотину из терпения,
мимолётной безмятежности свободы,
дневного эха пустячных разговоров,
наивности и мучительного нежелания
очередной встречи с непрошеными знаниями,
ибо хаос многих печалей заслоняет
умиротворённое принятие судьбы,
когда пресловутый свет в конце тоннеля
становится больше, чем заученная фраза. |
