В длину кому-то он велик,
Кому-то тесен непомерно,
Он вместе с гением возник
В эпоху возрожденья, верно.
Его тянули за борта,
Дарили с плеч, в костер швыряли,
Бывало, леди, господа
Им мостовые подтирали.
Его трепали сотни глаз,
Его распяли лишь однажды,
В него стреляли сотни раз,
Под орден пробивая каждый.
Он провалялся в кладовых,
Его с прилавков продавали,
Его залатанные швы
Держались понадёжней стали.
Его явление, как стих,
Навеки яблоком раздора,
Но слышишь, гул волнений стих,
Он одному пришелся впору.
Его нам выдали глаза,
И чубчик, поседевший рано,
И вновь заплакала гроза,
В его пиджак уткнувшись рваный.
Он пил эмоции с лица,
Таскал в карманах только ветер,
Слетала звёздная пыльца
Стелилась в ноги на рассвете.
Он был и с вечностью знаком,
И вот, однажды ей ответив,
Он сросся с рваным пиджаком,
Сияя запонкой в манжете.
Его не видели с тех пор,
Хоть ходят слухи, чтоб им пусто,
Что тот пиджак скрывает вор,
Чтоб больше не было искусства. |
