Эдна Сент-Винсент Миллей
ПРИЗРАК
Как ветер из оазиса, как звук
воды, бурлящей в глубине земли,
мысль о тебе ко мне приходит вдруг
из неоглядной призрачной дали.
Она украдкою, исподтишка,
тайком приходит в голову ко мне.
Твой образ, знаю, пуст, как холм песка,
но я опять в коварной западне.
И снова я преследую фантом,
и погружаюсь в дерзкую мечту
о новой встрече с личным божеством.
Я падаю, реву и как в бреду
встречаюсь с одиноким беглецом
и обнимаю ...тлен и пустоту…
Edna St. Vincent Millay
Once more into my arid days like dew,
Like wind from an oasis, or the sound
Of cold sweet water bubbling underground,
A treacherous messenger, the thought of you
Comes to destroy me; once more I renew
Firm faith in your abundance, whom I found
Long since to be but just one other mound
Of sand, whereon no green thing ever grew.
And once again, and wiser in no wise,
I chase your colored phantom on the air,
And sob and curse and fall and weep and rise
And stumble pitifully on to where,
Miserable and lost, with stinging eyes,
Once more I clasp,—and there is nothing there.
Роберт Ли Фрост
ДОМ-ПРИЗРАК
Я живу в странном доме, которого нет.
Нет его, что ж поделать, уже много лет.
От него лишь остался подвал-мавзолей
в драпировке малины пурпурных стеблей.
Освещает подвал только солнечный свет.
Затянула дыру винограда лоза
в городьбе. На поля наступают леса.
Пребывает в забвенье померкнувший сад;
по стволам в тишине только дятлы стучат.
На траве по тропинке к колодцу роса.
Я с безумной сердечною болью живу
в этом доме, в нём будто бы всё наяву,
но кустами дороги к нему заросли;
не купается жаба в дорожной пыли;
рукокрылых лишь тени ныряют во тьму.
Здесь кудахчет, порхая над тихой водой,
по ночам неумолчный певец козодой.
Издалёка слыхать тарахтенье его,
но внезапно замолкнет, и нет ничего
под мерцающей летней неяркой звездой…
Только камни немые, покрытые мхом,
делят место со мной под рябины кустом.
Я не помню, какие под мхом имена.
Не моя в том оплошность и даже вина.
Может статься, я вспомню их. Только потом…
Будто вижу, как двое, обнявшись, идут
неустанно, но медленно, словно на суд.
И не слышно, чтоб кто-нибудь что-нибудь пел;
видно, голос у них до конца ослабел…
Бесконечен, как кажется мне, их маршрут…
THE GHOST HOUSE
I dwell in a lonely house I know
That vanished many a summer ago,
And left no trace but the cellar walls,
And a cellar in which the daylight falls
And the purple-stemmed wild raspberries grow.
O’er ruined fences the grape-vines shield
The woods come back to the mowing field;
The orchard tree has grown one copse
Of new wood and old where the woodpecker chops;
The footpath down to the well is healed.
I dwell with a strangely aching heart
In that vanished abode there far apart
On that disused and forgotten road
That has no dust-bath now for the toad.
Night comes; the black bats tumble and dart;
The whippoorwill is coming to shout
And hush and cluck and flutter about:
I hear him begin far enough away
Full many a time to say his say
Before he arrives to say it out.
It is under the small, dim, summer star.
I know not who these mute folk are
Who share the unlit place with me—
Those stones out under the low-limbed tree
Doubtless bear names that the mosses mar.
They are tireless folk, but slow and sad,
Though two, close-keeping, are lass and lad,—
With none among them that ever sings,
And yet, in view of how many things,
As sweet companions as might be had.
|
