В быту зарывшись по-кротовьи,
От беспросветности ослеп,
И онемел от пустословья
И очерствел, как чёрный хлеб…
Озяб – и осенью холодной
Шуршу, как высохший камыш.
Духовно нищий и голодный,
Вгрызаюсь в небо, словно мышь,
Но снегом сыплются сомненья,
Душа в одежде ледяной,
И мир в момент оледененья
Встаёт космической стеной, –
Стеной из мрака и мороза,
Стеной сердечной пустоты…
И в поле белая берёза
Как символ мёртвой красоты.
|