Прежде не жил, коль не нежил,
Не лелеял, не ласкал…
А теперь всё в прошлом, где же,
Вообщем… скука и тоска!
Жил пока, любил, стремился
Изменить, улучшить мир
Зрить печаль мог мира в лицах,
Ощущал простор и ширь…
И палитрой ярких красок
Изумленный мир играл,
Многоцветье вышло разом:
Тут и персик, и коралл…
И лазурь, и синь без края.
И вишневый омут глаз.
И ворон чернущих стая.
И в каналах красный Марс…
Тяжесть мрака синей тучи,
Зелень крон деревьев, трав,
Капельки росы на плюще,
Золото церковных глав…
Сколь ярчайших от горящих
И сжигающих всё, вся,
Будто нет другой задачи
Как в полон земной мир взять?
До… устало-утомлённых,
Серо-скучных: прах и пыль,
Омеднённых в осень клёнов,
Охлаждающих наш пыл…
И всё было, и играло:
Тон и фон, полутона
И не чувствовал, что…старый
Ибо я…любил и знал,
Что любим и очень нужен
Много больше чем другой.
И единое дух, души…
Милый ей я, дорогой!
Но…однако миновало,
Ветром лет всё унесло,
То что прежде волновало
И тепло давно ушло…
И унылый и уставший
Скучен, до слезы тосклив…
Так меняются дни наши,
Оскуденье жизни нив!
|