Чёрные, чёрные, чёрные вороны. Смерть, а за ней два крыла.
Осточертевшие мертвых доводы... Ужас в глубинах рва.
Странно сидеть опустив ноги в грязную, стылую, старую муть.
Видеть в ней лица, трактир горящий. Немая далекая жуть.
Ты вспоминаешь, смотря куда-то, мягкую тень
дорог.
Кто же ты? Дьявол, сидящий у замка иль Путник, взглянувший на Тьму дорог?..
Страшно ли, Странник, смотреть в эту воду? Видеть в ней сотни глаз? Кто они? Что они?! Где они, Странник? Зачем ты призвал их сейчас?
Специально ли? Случай. Удача — слепая? Но кто же ты, черт возьми?
Зачем ты так часто ходишь до края, не видя в упор двери?
А разве ли в этом твоя удача? Но в этом твоя судьба.
Маршрут твой бескрайний, дорога прямая, ну что же молчишь, Фома?
Твоими устами глаголют уставы, закон — это взгляд темно-серых очей.
Ты ходишь по вечности, на край ступая. Ответь же мне, Дьявол, промолви: "Взрослей..."
Ты путь пролагаешь, не помня законы. Закрыты твои глаза.
А люди, бегут, торопясь в Те вагоны, забывшие тормоза.
Устав ты не чтишь, ведь и рот твой заклеен. О старых забыли давно...
Догматы и заповедь иль Чернь и веселье? А выбрать не суждено.
Тьму обняли руки. "Ну здравствуй, подруга! Что скажешь спустя пару лет? Оправдан твой вклад, победила ли ставка? Что вышло с Тьмою из нас свет?"
"Приветствую, милый" — ответит с улыбкой. — "Я рада, что ты ожил.
Ты вышел прекрасным, отличным, примером! И сам же меня полюбил...
Как так получилось — сегодня не важно. Ведь праздник другой нас ждёт.
Я рада, что помнишь. Приятно мне это. Время уже настает.
Мир этот грязен, но помни, что сила по-прежнему здесь закон.
Мне радостно видеть тебя, Красавчик! Поставь же судьбу на кон.
Твой Путь пролегает с моим параллельно. Ну что же, мой милый, надеюсь ты рад.
Я помню тебя, но и ты люби вечно, мой собранный случаем истинный раб.
Ну что же, — моргнув, повторила, затем отведя свой взгляд, — До встречи в других веках.
Но ты не забудь, то, что сила и в правде. В крови на твоих руках.
Она развернулась, и прыгнула к звездам, стаю свою позвав.
А я, улыбаясь, смотрел в след за нею, в глазах её черных пропав.
И губы сомкнув, я шептал еле-еле, а ветер порывами нес все вперед.
"Я знаю, ты слышишь. Я знаю, ты веришь. Настанет и мой черед".
|
