Входящая во сны

Амелия – Входящая во сны, была обычной питерской девчонкой. На бледной шейке, по-цыплячьи тонкой, шипастый чокер с образом Луны. Каналы и мосты, дворцы, дома, дождливый сумрак преданно любила. Ей чудилось, что у неё по жилам течёт Невы таинственная тьма. И Питер – чародей и кукловод, пацан дворовый и месье галантный, надёжный друг, опора и константа её ведёт путями тёмных вод.
Поранит ночь ажурное крыло об острую иглу Адмиралтейства. Придёт пора игры и лицедейства, не спрятался – тебе не повезло. А Мэл откроет двери в мир теней. Ей здесь уютно, здесь она как дома. Листая сны знакомых, незнакомых, Мэл ищет тех, кому она нужней.
А вот и он – старик, угрюмый гном, кряхтя, с трудом передвигает ноги по камню нескончаемой дороги… И Мэл его приводит в тёплый дом, где ждёт его любимая жена – весёлая и вечно молодая, а сын погибший во дворе играет… И нет войны. И новая весна.
А вот девчушка с ангельским лицом окружена клыками и когтями. Ей холодно, ей нужно к папе-маме, но хищников сжимается кольцо. Амелия командует: «Лежать!» Чудовища послушно замирают. И потихоньку тают, исчезают… А девочка спокойно может спать.
И новый сон. Мэл шепчет: «Дай мне сил…» Такое, к счастью, редко, но бывает – Амелия за грань сопровождает, но только если Город попросил. И каждый раз у Мэл в груди дыра… И каждый раз от боли задыхаясь, она в беспечность снов цветных ныряет, чтоб как-то дотянуть бы до утра.
Входящая во сны… да просто Мэл - бессмертная с душой бездонно-древней, пьёт мокачино в питерской харчевне. Есть новый день и куча разных дел. В подземке затеряется опять, а может быть уедет на трамвае… Но навсегда она не исчезает, ведь Город знает, где её искать.