В тот час, когда немая ночь смела болтливый день метлой небытия,
приснилось мне, что раздавал тела слепцам христовым и поводырям
провайдер слова божьего, Господь, гарант реинкарнации души.
Владельцам новым доставалась плоть, в коммерческом раскладе, за гроши.
Не битый перекрашенный товар со скидкой на поюзанность, «б/у».
Доступной плоти жаждала толпа, как свиньи разговления в хлеву.
«Смелее, господа! Мамзели! Мисс! Какой формат, фасон? Какой эпохи?
Настал ваш звёздный час – любой каприз! Момент не упустите: чай, не лохи!»
Спешил необразованный монгол, язычник-грек, адепт христовой веры,
чтоб стать прекрасным, словно Дискобол и возвести жену в формат Венеры.
Бродяги, государевы столпы, учёные мужи, негоцианты.
И я томился в вареве толпы не огранённым диким бриллиантом.
Господь, признаться, был не лыком шит и против здравомыслия законов
клепал Юнон белковых, Афродит, накачанных Гераклов, Аполлонов,
атлетов, амазонок всех мастей: ну , что тут скажешь? Настоящий профи!
Чтоб было всё тип–топ, по красоте: и римский нос, и благородный профиль.
Однообразно, скучно: на поток поставили античную фигуру.
Вот мой черёд… «Чего тебе, сынок?» «Давай сомнём шаблонную натуру?
Мне гномий рост и мышцы хиляка, взамен кудрей – тонзуру на макушке,
блаженную улыбку дурака, изрядно оттопыренные уши,
веснушек россыпь и в шрапнель прорех хитон. Как на тебе, но чуть похуже.
Да, не фонтан. Зато, не как у всех…Открытое окно, остывший ужин.
Перо, бумагу и флакон чернил, пожалуйста. И в небе цвета сажи
Селены посеребрённый винил. Ну, что? Пойдёшь навстречу, не откажешь?»
Рассветом сон был изгнан, словно бес крестом, молитвой и святой водою.
Но, мне остался личный анамнез, укравший состояние покоя…
Сбивать в стихи эмоций карусель… Ломать стереотипы и шаблоны…
Я не желаю быть таким, как все… Мне быть охота белою вороной…
|
