Площади Красной весенняя пойма.
Сотней направленных в небо стволов
в десять ударит салюта обойма
в каждом из важных столичных узлов.
В полдень – поток, разрезающий город,
скупость наград, поясняющих слов;
жест отпускает рубашечный ворот.
Вот он потомок – нежный овал,
ловишь едва уловимое сходство.
Что он их спросит – умеешь бороться?
Что он им скажет – я воевал.
Гордость, наив этих взглядов нездешних
с выцветших снимков в чьей-то руке,
словно разлив левитановских, вешних,
неповторимый в каждом мазке.
Кубики, шпалы, петлицы, ремни,
тысячи лиц, все еще моложавы,
да, были люди – хочешь – сравни.
главный НЗ, нет иных у державы.
Их отпустили, дав пару наград,
номер маршрута, тире между дат.
Времени ход не приветствует шуток,
будь ты солдат, красный маршал и Клим;
их увольненье - не более суток,
Что там? В небесный Ерусалим?
Впустят? Он есть ли? А там не война ли?
Эти смолчат, даже если узнали.
Времени вектор неумолим.
|
