Когда за днями у меня уже остатка нет,
И наставления листы готовит старый Бог,
Достану я, раз приберёг, тугой кошель монет
И никому-то, сам себе отдам последний долг;
Куплю испанского вина, чтоб пить с гетерой ночь:
Живот и грудь твои влажны и то, что впереди,
Люби всю ночь – что юной ночь! –
Кто сможет мне ещё помочь?
А коль случится поутру мне помереть, и я умру,
Оплакивать приди.
Кто в лютом холоде жива́л, тому постель мила;
И ты не хуже дев других любовь свою дала.
Давай, прекрасная, споём, нам было весело вдвоём,
А после уходи.
К чему тебе увидеть нить, упавшую? Оплачь-скажи,
Что я до солнечных лучей вовсю стремился жить.
А ночь ещё прохладу льёт в открытое окно,
Остатки красного вина уж допиты давно.
И первый луч, что мир залил, потом сумел сказать,
Что мне даны, уже даны незрячие глаза.
|
