Не встретим многих мы артистов
на Патриарших на прудах.
***
В Ленкоме близился «прогон» –
проЯвится спектакль... в другом.
... Там все маститые артисты
шли обниматься с худруком.
И нарастало любопытство –
разогревался интерес.
(и шепот добрый иль ехидство,
и встречи, страсти, политес...)
... Тут появился Ширвиндт в центре,
и все сначала шли к нему.
Был он хорош, хоть весил центнер.
«Дай, я тебя хоть обниму...» –
проговорил ему Державин.
Смех тотчас всюду возникал.
Всех в напряжении держали
и не на сцене – целый зал.
Блистали в зале наши мэтры
и Люся Гурченко средь них...
И отделяли «километры»
их от артистов молодых.
Вот сын Леонова сел рядом,
а с ним Горобченко, Певцов...
Мы видеть их вживую рады,
и «королей» и молодцов.
... Шёл похудевший, очень бледный,
но всё ж, с улыбкою победной,
Абдулов – истый красавЕц,
(кто бы подумал... про... конец)...
... Забыл Армен опять на сцене
все по сценарию слова,
их сочинил тотчас, проверил
и хохот зрителей «сорвал».
А Саша вторил и смеялся,
сам, отвернувшись за плечо.
(Эх, всё вернуть бы, чтоб не сдался
он той «безглазой» нипочём).
И Инна Чурикова, Раков.
и бывший «Мюллер» – Броневой.
Все рассмеялись и со смаком,
увлёкшись дружеской игрой.
Уж стольких нет – почили в Бозе...
и в мир иной идут толпой,
в жару и дождь, и на морозе,
наш покидая шар земной.
Им светлой памяти – талантам.
Да нам их... просто не забыть.
Не тех трусливых эмигрантов,
а настоящих. Им бы жить...
Прогон* в театре - обычно проводится накануне премьеры.
Это последняя репетиция, но уже на зрителя. На сдачу,
или генеральный прогон, приглашаются все цеха театра, его
друзья, деятели культуры, театралы. Еще есть возможность,
с учетом реакции зрителя, что-то подкорректировать.
Продолжение следует |
