Аэропорт, таможенный контроль. Мосты дымятся сзади, догорая.
Фантомную я приглушаю боль, и улетаю к сказочному раю.
Здесь небоскрёбы рвутся к облакам, а кровь по венам гонят автострады.
Улыбки здесь приклеены к губам и все всегда друг другу очень рады.
Вот и живу довольным червяком
я в сердцевине Яблока Большого: не тянет думать больше ни о чём,
смотря на это Яблочное шоу.
Но почему всё чаще и сильней стучится в дверь назойливая гостья...
То ждёт часами у моих дверей, то вдруг откроет их железной тростью.
Ностальгия, входи, ностальгия.
Стопудовая чёрная гиря.
Мне тебя не поднять, и не выставить прочь ни сияющим днём, ни в потухшую ночь.
И лишь когда она сюда войдёт- внезапно сердце в горле встанет комом:
она садилась в тот же самолёт, что уносил тогда меня от дома.
В её глазах желтеет лабиринт дворов-колодцев, уводящих к дому
и хилый тополь, выросший внутри
двора, где с детства всё мне так знакомо.
Вот и живём со спутницей
моей - с ней не могу и не хочу расстаться.
Чтоб не забыть и помнить всё острей,
что был и я когда-то ленинградцем.
Я ношу на груди ностальгию. Ошипованную панагию.
Мне её не сорвать, и не выбросить прочь ни сияющим днём, ни в потухшую ночь. |