мерцая в тишине, искро́й взмывая
с крыши на крышу, в рай из рая
почти прозрачная, почти что достигая
великого предела -- ты была весной
и тёплой, как земля, и как змея бессмертной
вдруг стала осенью, холодной и ночной
как белая воспитанница, падчерица ветра
познавшая науку быть одной
теперь ты больше знаешь, но летаешь меньше
ты смотришь в пустоту зеркального стекла
в темнице мыслей, выпитых до дна, в снах гейши
в которых ты -- как прежде -- из окна...
случается под звуки инструмента
сны прилетают цвета лета, и тогда --
ты распускаешься, как ночь, как бронзовая лента
и время вмиг сгорает от стыда
но это ничего, не прячься, не сдавайся
не делай вид, что спишь, не зазнавайся
никак не называйся -- будь одной из нас
и наблюдай, как в медленном движеньи вальса
смыкаются и меркнут веки наших глаз...
мерцая в тишине, огнём взмывая
среди ночного света, в рай из рая
и летом, и зимой, и осенью, и в мае
весна-которая-всегда-с-тобой -- но ты
её ли, ласточки ли тень, в прозрачное прими
и плащ-любовь надень
велик предел, но сладок ли теперь
его великий сон
ответим в унисон: есть только ветер
|
