Патефон безнадежно простужен.
Краски тусклы, как в старом кино.
Ночь украла наш праздничный ужин,
Нам оставив лишь хлеб да вино.
У преступников собственный праздник:
К облакам подмешав белену,
Чёрный город, столетний проказник,
Соблазнил молодую Луну.
«Не приеду. Всё дело в морозе.
Плюс обычный финансовый крах.
Я люблю тебя!» – азбукой Морзе
Передал протекающий кран.
Остаётся мечтать о вендетте…
Сверху – пляшет российский дикарь.
Ставит опыт на собственных детях
Сумасшедший профессор Декабрь.
То ли снова свечами украсить
Голый стол, и дознанье начать?
...Тихо кружится в краденом вальсе
Город с вьюгой, подружкой на час.
|
И губами ты виска касался,
Мы кружились в вальсе звездопада,
Почему же вдруг он оборвался?
Промелькнула жизнь, мигнув лукаво,
Не промолвив даже «до свиданья»…
Что сказать? Она имеет право,
Может не по нраву ей прощанья.
Вопреки ее капризам вздорным,
Я пластинку старую поставлю,
Там гитара на ладах мажорных,
От тоски по юности избавлюсь.
Я вернусь туда, где двадцать было ,
В мягком кресле утонув уютном,
Понимая, что душой застыла
В вальсе старом, как-то бесприютно.
Мы кружились в вальсе звездопада
И губами ты виска касался,
Мы кружились в вальсе звездопада,
Почему же вдруг он оборвался?