Он улыбнулся, сладко потянувшись.
Напротив в доме вспыхнули оконца:
От стёкол отразившись, улыбнулось
Ему в ответ веснушчатое солнце.
«А всё же мир чудесен. Сколько мыслей!
Волшебный пейзаж похож на сказку.
А этот дивный цвет опавших листьев —
Надела осень золотую маску.
Я напишу стихи — слова напрасны.
Как лёгок ветерок, как сосны дышат...»
Но вдруг порыв к мечте прервали властно.
«Нет не глухой, я вас прекрасно слышу.
Вот документ. Конечно, посмотрите.
Да ночевал. Я ж только до утра.
Была квартира, в ней я жил... Простите?
Нет, я не мусорил. Здесь было так вчера.
А вещи? Да, мои. Собрать манатки?
Да, хорошо — я быстро, я проворно».
Он оглянулся — вроде всё в порядке.
И к неизбежному засеменил покорно.
Три ауры сплелись в клубок единый,
Тревожа в вышине деревьев кроны..
Три ауры, парящие незримо
Над местом правды жизни непреклонной.
Тяжёлых две — громоздких, беспросветных...
А между ними струйкою прозрачной
Теснилась добрая, лучистая, и тщетно
Пыталась светом озарить подруг невзрачных.
Два полицейских молча, раздражённо
Бомжа по парку старому вели.
Бомжа, с душою чуткой, обнажённой.
Бомж радовался жизни. Не они.
|
