Гулял поэт один, ногами шоркая.
В аттракцион зашёл, что в парке Горького.
Там в зеркалах кривых средь гномов с орками
себя увидел вдруг, аж веко дёргает.
Споткнулся, и влетел в себя зеркального.
Кино с сюжетами чудными в зале там:
Русалки с лешими сидят под пледами -
похолодал район дорог неведомых.
Кащей запас златой на фальшь исследует,
а Айболит - его болезнь Базедову.
Вощит крыла Икар на утлой лоджии.
Не Церетели он, не Цезарь Борджиа.
И шмыг с крылами ввысь! Придумал тоже он!
Пять рёбер сломано. О! Матерь Божия!
Вот точит нож водой в заросшем сквере ярл.
Камнями брезгует из суеверия!
Точив, обрезался, кровит растерянный:
сто тридцать первый йод весь выпит Берией.
Там коллектив в полях вёл дружбу крепкую
промеж собой, а так же с крупной репкою.
От бабки с дедкою шар хлебный, вредина,
сбежал, предчуствуя, что будет съеденным.
Под песни с баснями всем врал облыжно, но
не уберёг бока от встречи с рыжею.
Рябая курица несётся соло там.
А мышь-приёмщица бракует жёлтое.
Пловцы в Эвксинский Понт на вёслах жарили.
Но не спасли овцу в горах Аджарии.
Зато вспахали плёс по-молодецки так,
как есть - беззубыми уплыли в Грецию.
***
Поэт, измученный сюжетной серией,
стал путь домой искать, толкаясь в двери, и
нашёл открытую. В удачу верил он!
Вогнал лисицу в шок, пройдя сквозь дерево.
***
Подумав: жуть, кошмар!,
ворона сыру шмат
из клюва вынула.
Укрыла перьями...
|
