Предисловие:
Игорь Марсианин
Уныло смотрятся заборы
И не притягивают взгляд.
Нет в них искры живой, задора,
Как было сорок лет назад.
В подъездах лифты, стены, двери
До безобразия чисты.
Пропали на скамейках в скверах
Старинные, как мир, хиты.
Теряет с каждым годом силы
И мощь великий наш язык.
Всë то, что было сердцу мило,
Исчезло в сонмище интриг.
Вот и преемственность исчезла.
Разброд у отроков в умах,
А мы отращиваем чресла
За интернетами в домах.
Сказал я сам себе: «Товарищ!
Язык, мой друг, в твоих руках!
Ему вторую жизнь подаришь
Иль, как всегда, пошлëшь всё в пах?!
Ты – Человек! Не пёс смердящий!
Восстань и жги сердца людей
Глаголом, прямо в глаз разящим,
А существительным – добей!»
И я восстал. Ночами в белом
Для дела, не для баловства
Пишу я на заборах мелом
Извечные, как мир, слова.
Ни дацзыбао, ни граффити
давно нигде не вижу я.
Извечных слов, эскизов титей
нет на заборах ни черта!
Унылость стен, заборов скука
всегда мне навевали грусть...
Теперь нет даже слова "сука".
А раньше было...
Ну и пусть
тоска о прошлом душу гложет...
Да! Раньше было о-го-го!
Предчувствия меня тревожат:
совсем исчезнет мастерство
"художников" безвестных с улиц,
подъездов, лифтов и скамей...
Как пел Адам любимый, Дюритц:
да ну и хрен бы чёртов с ней...
С кем хрен?
С излюбленною сукой?
...Проснулся; на душе такая срань...
Тоска, уныние и скука...
Пойду-пройдусь в есенинскую рань.
|