Пробитый туз уклончиво таит
Стремнину памяти, задевшую минуту,
Он - гордый вид окутанной борьбы -
Изменчивой тоски любить покуда
Ты ждёшь весны и пьесы от ума.
Сошла ли память - ей на пережиток,
Волнительно воркует как прожитое
И век несёт от утомлённой лжи.
Забыто в ясности умелое лицо,
На тень посмотрит уровнем печали,
Что смыслом веяли одни они - печали
И ветер понимал любви лицо.
Затихли робой в социальном сне
Потомственная смерть и одинокий трепет,
Заядлый вор сочится изнутри,
Всё вглядываясь теменем в нутро,
Зашло на солнце прошлым от ума -
Твоё единственное уровня надежды,
Им нет теперь в любви - покоя туз,
Но гордый центр души - ему картуз,
Где светлый дым уносит современность.
Бегущей страхом от строки - вокруг -
Ты держишь соль пера и наглый плут,
Заждавшись напоследок им - мечту,
Поймал у вора мысленный покой.
Должник уходит с вялой головой,
Пока несносен уровень надежды,
Где ты один снимаешь им - одежды
И ночью вспоминаешь день тоски.
Манера прятать мысли от руки -
Несносна болью света - современно,
Торчит изысканно в гордыне и надменно
Ты шепчешь новой ловкости - Король.
За диалогом несмышлёной тьмы
Опасность - жить и говорить годами,
Где нет тебя, а холод с рукавами
Пронизывает ёмкое окно,
Зарделась суть вещественной тоски,
Ей смотрит оперение под масть,
Из образа по пьесам - не пропасть
И не уйти от выхода надежды.
Существование одной разлуки звёзд -
Томлением прочит маленькое чувство,
Что нет твоей причины умирать
Под этим словом мысленного ада.
Он должен стать надёжным, как покой
И вдаль смотреть на мысли - нескончаемо,
Желать любви и медленно терпеть
Существование гордыни в смерти я.
Одна под личностью осталась -
Манера жить внутри своей игры,
Ей сделать пьесу личного возмездия,
Чтоб чёрный холод утолял пощаду,
От этой - миром произвольной красоты
Природы неоконченной мечты.
|