Однажды, в ночь под Рождество —
Как искони у нас ведётся —
Кто дров подсохших приволок,
А кто подвесил котелок,
И вот под ним уж пламя вьётся;
Все на ковре сидят большом,
Парней послали за вином.
Как снег растаял на руке,
Так день погас, и солнце село.
Смуглянка ночка налегке
К нам птицей сказочной слетела;
Косою чёрной — спать пора —
Укрыла землю до утра.
Средь ромов был один старик;
Как снег, белы его седины.
Его все окружили вмиг —
Послушать сказки и былины
Хотелось нашим молодым,
А он о ромах помнил много —
Он был цыганом кочевым,
Как жизнь, длинна его дорога.
Жила средь нас одна ромни*,
Двух сыновей она взрастила.
Как кедры, поднялись они;
Богатырей былинных сила
Бродила у парней в плечах;
Смола кудрей, огонь в очах
И стрелы длинные ресниц —
Всё было гибелью девиц.
Всем их Господь благословил,
Росли красавцами два братца;
Весь табор близнецов любил,
И мать не в силах надышаться
Была на милых сыновей;
Но есть ли что судьбы сильней?
Влюбились парни, как на грех,
В одну цыганочку; при всех
Они спросили — кто из них
Ей будет суженый жених?
Решай, красавица, с кем жить,
Чтоб нам друг друга не убить.
А девушка сказала им:
Тот будет суженым моим,
Кто, кинувшись в пучину вод,
Дунай-реку переплывёт.
Услышав это, мать парней
Став руки в боки перед ней,
Готовая её убить,
Так стала девушку корить:
Да нужен ли тебе жених?
Ты, видно, хочешь смерти их!
Никто не сможет — так и знай —
Два раза переплыть Дунай!
Случилось то, что суждено.
Сказала дева: Решено!
А эти волны побороть
Пускай поможет вам Господь!
Стояли парни, как быки,
Сердца зажавши в кулаки;
И голос крови в них умолк:
Не брату — брат, а волку — волк.
Перекрестились, поглядев
На королеву среди дев,
Вскричали «Гей, волну седлай!» —
И оба бросились в Дунай.
Один уже обратно плыл,
И возопил: «Нет больше сил!»
От страха обмирает мать —
Нет мочи слёзы удержать.
Брат брату кинулся помочь;
На глубине вода, как ночь,
Опасна, гибельна, темна…
И поглотила их волна.
А мать-то кличет сыновей,
Но каменеет сердце в ней,
Белеют пряди седины,
Как пена пагубной волны.
Все силы вычерпав до дна,
Кричит проклятия она:
«Два сына было у меня —
Два глаза, два счастливых дня,
А ты — ты счастия не знай,
И от грехов своих страдай!
Господь наш Бог тебя найдёт,
Навеки сердце разобьёт!
Разрушит жизнь, лишит детей,
Иссушит тело до костей!»
Ей слёзы застят белый свет,
Зовёт по имени сынов,
Но на мольбу ответа нет,
Дунай молчит, Дунай суров.
Ах, что поделать мы могли?
Искали долго их тела…
Но — горе, горе! — не нашли,
Вода навек их забрала.
Не сберегли парней таких!
Все мы виновны в смерти их.
*ромни — цыганка.
|
Впрочем, у тебя других и не бывает.