Or shall I live your epitaph to make,
Or you survive when I in earth am rotten,
From hence your memory death cannot take,
Although in me each part will be forgotten.
Your name from hence immortal life shall have,
Though I (once gone) to all the world must die;
The earth can yield me but a common grave,
When you intombd in mens eyes shall lie:
Your monument shall be my gentle verse,
Which eyes not yet created shall o'er-read,
And tongues to be your being shall rehearse,
When all the breathers of this world are dead;
You still shall live (such virtue hath my pen)
Where breath most breathes, even in the mouths of men.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ:
Я ли доживу до того, чтобы составить тебе эпитафию,
или ты еще будешь жив, когда я сгнию в земле,
отсюда* твою память смерть не сможет забрать,
хотя я буду всецело забыт.
Твое имя отсюда получит бессмертную жизнь,
хотя я, скончавшись, должен буду для всего мира умереть.
Земля может предоставить мне только простую могилу,
тогда как ты пребудешь в гробнице людских глаз;
памятником тебе станут мои нежные стихи,
которые будут перечитывать глаза людей, еще не рожденных на свет,
и будущие языки будут заново рассказывать о твоем живом существе,
когда все, кто сейчас дышат в этом мире, уже умрут.
Ты всегда будешь жить -- такое свойство имеет мое перо, --
там, где дыханье жизни более всего дышит жизнью, -- в устах людей.
Авторизованный перевод:
Кто первым, - помышляю я с тоской, -
Из нас с тобой шагнёт в могилы бездну?
Но ты пребудешь в памяти людской,
А я во мгле забвения исчезну.
Не будет над останками моими
Ни слёз, ни погребального венка,
Твоё же благороднейшее имя
Означено в скрижалях на века!
Мои труды - твой царский Порферон,
И мощью славы, коей нет нетленней,
Твой образ априори претворён
В усладу уст грядущих поколений.
Пою тебя, взыскуя красоты,
И мнится мне, что в каждом вдохе - ты.
|
