* * *
Опять сижу один,
часов не замечая,
И нет вокруг людей,
буквально никого.
Я молча пью уже
шестую рюмку чаю,
И всё вокруг меня
уныло и мертво.
Причудливую тень
лениво изучая,
пишу заумный стих.
Зачем – не знаю сам.
Запас неглупых рифм
бездумно расточая,
я ходу не даю
восторженным слезам.
Зарёй пунцовой краткий зимний день венчая,
светило тихо покатилось на ночлег.
(Налил себе уже седьмую рюмку чаю
и с чувством выпил одинокий человек…
Потом снял с полки том с сонетами Шекспира –
и затаилась в ожидании квартира…)
* * *
Есть предложение:
к расстрелу
тех приводить,
посмел кто Вилли неумело
переводить
на бытовой язык рязанский –
какой кретин!
Язык времён викторианских!
Шекспир один!
Его язык староанглийский
не трожь, пиит!
В нём чуждый нам
антироссийский
скелет сокрыт.
|
Снимаю шляпу.
У нас в кого ни плюнь - тот переводчик,
И всё в когорту сильных норовит.
Какой староанглийский?.. Тут подстрочник
Уже готов - пиши себе, пиит!