Мы быстро бы спились, сгорели и слились,
Когда бы не белые птицы носились,
В неверных пространствах, вне бренного тела,
Душа бы заныла, Нева обмелела.
Когда бы не птичьи весёлые лица,
Погрязла бы в дрязгах былая столица.
И всё что веками в душе накипело,
Невзрачным бы пеплом на сердце осело.
Но зимы мелькают, проносятся сани,
Возводит дворцы гастарбайтер с Рязани.
Снега набухают и медленно тают,
Бессонные птицы над нами летают.
Имперские львы в переливчатой вьюге,
Все недруги сгинут, останутся други.
Уносит Нева все невзгоды как лёд,
Что было, то было и это пройдёт.
Весна, как девчонка – блестят конопушки,
Навстречу задумчиво шествует Пушкин.
У Палкина, в среду, налопавшись вдоволь,
К Плетнёву спешит на извозчике Гоголь.
Раскольников мается в тёмной каморке,
Недобрые мысли гнездятся в подкорке.
Не только один он не сводит концы,
И вот голытьба заселяет дворцы.
Ломает хребты и сознанье эпоха.
Метель революции щупает Блока.
Вершит правосудие новая знать.
Нет твёрдой опоры и нечем дышать.
Отчалил от пристани дух философский.
Красоточку Брик охмурил Маяковский.
Линялые флаги на мокрых фасадах,
Чекисты в кожанках таятся в засадах.
Весенняя слякоть, сверкают соборы –
Легчайшим сердцам, не нужны уговоры.
Летучим сердцам не страшны коммуналки,
В стихи превращается гул перепалки.
В стране легендарной, побед и авралов,
Мосты и начальство щекочет Чкалов.
Напишет о нас свои «были» потомство,
Но мы ещё живы, а значит прорвёмся.
Ты что-то о вечном мне снова бормочешь,
Целуй меня крепче, беду напророчишь.
Нас ждёт только счастье, а может война.
Уверенно в завтра спешит соцстрана.
Качается маятник, тают минуты,
Лишь птицам известны все наши маршруты.
И там, где мостов, вчера, дыбились крупы –
Везут ленинградки на саночках трупы.
Что ветреным птицам житейские беды,
А нам не впервой, мы дождёмся победы.
Над слякотью будней сверкают зарницы.
Сквозняк из щелей выдувает тряпицы.
Блокадные зимы особенно люты,
А нам в чутких снах снова снятся салюты.
Очнёмся – сверкают морозные окна,
Врастают в сердца ледяные волокна.
На Пулковских снова гудит, нарастая,
А в сердце звучит не смолкая, седьмая.
Рождественский иней опушил ресницы,
За окнами мечутся белые птицы.
Но саженцы танки привозят на «Стачек»,
Для выживших лучше не сыщешь заначек.
И заново учатся жить королевы,
Разрушенных судеб блокадные девы.
Отхлынули орды чванливой Европы,
Травой лебедой зарастают окопы.
Мужчин поманил позабытый уют,
В пальтишках залатанных женщины ждут.
За Нашу Победу, гранёные кубки,
Глотают, не сморщившись, люди обрубки.
Стоп-краны срывают и входят в пике,
Спасая товарищей на передке.
Но, боль побеждая, взлетает Мересьев,
Паря над судьбой и ландшафтами месив.
И мы вместе с ним тоже птицы немного,
Остались внизу и война и тревога.
Нам смерть не страшна, наш полёт лучезарен,
А лучшая птица, конечно Гагарин.
А лучшие птицы, конечно поэты,
Над крышами в небе встречают рассветы.
А лучшие птицы, конечно солдаты,
В горящий закат их уводят комбаты.
Взлетев высоко, с чистым небом сроднились,
И мы снова выжили, не покорились.
Качается маятник, воет эпоха,
В краях «просвещённых» опять суматоха.
И нам надо выстоять, мы остаёмся,
Но мы тоже птицы, а значит прорвёмся.
30 марта 2023
|
