Вливаясь гноем, липкой краской,
Разрушил яд в груди тепло.
Глаз Дьявола следит с опаской
На деву сквозь холодное окно.
Ту, что в тоске хранит надежду
И шепчет из последних сил:
- «О, друг мой милый, безмятежно
Приди, страданья прекрати!»
Пришлась по вкусу сладостная речь
Пресыщенному сердцу Князя Тьмы.
Как много в жизни было встреч,
Но эта лишь избавит от тюрьмы.
А в лунном свете руки, плечи.
Фигура девичья пленит.
Всю вечность ждал он этой встречи,
Желанье страсти взор слепит.
Красива, точно на картине,
Улыбка нежна и светла,
А Дьявол вновь в сырой рутине
Сгорит от мук земных дотла.
Быть с нею рядом – лишь убить,
И вновь, страдая, ждать такую.
А порознь быть – себя губить,
Не ведать ласк и слушать даль немую.
И вот она пред ним – застенчива, изящна,
Мечта и одиночество, в родном ему лице.
Лишь ветер шепчет: «Убегай, ведь тут опасно!»,
Но та стоит, на розами окованном крыльце.
Улыбка сладострастных губ,
Вонзится в память Тьмы беспечной.
Он, быть не может, с нею груб,
Расскажет тайны страсти бесконечной.
Обнимет пылко жаркою рукой,
И вихрь вальсов вечных закружит.
Дарить не хочет ей покой,
Всё ждёт, когда к себе стыдливо поманит.
Вновь свет луны, желанье тело покорило,
Два пылких сердца отразила тень.
Желанье деву молодую погубило,
Когда на землю опустился день.
|
