И вот Её ненастные глаза,
В них мир, ещё за кражи не прощённый,
И две слепых старухи заключённых –
Любовь и боль, наказанные за…
За то, что крепко обняты они,
За то, что им не вынести разлуки.
Одна сжимает бархатные руки,
Другая – две костлявые плетни.
В глазах – отместки гордое лицо,
И гнев проклятия пока не дремлет.
И тот, кто проклят – ест живую землю,
А тот, кто проклял – мёртвых беглецов.
И память в них бегущею строкой
Простить кого-то просит непрестанно,
Но почерк тот, кривой и чужестранный,
Кому понять – сошёл на упокой.
Вины тугое колкое жабо…
Но все одно донашивают платье -
И месть, и боль, и память, и проклятье,
И век Судьбы сразившая любовь. |
