Когда сюда войдёте в первый раз,
Любуясь удивительным собором,
Взгляните вверх, и взглянет Он на вас
С любовью, и немножечко с укором.
Там, где среди мозаик и икон
Каррарский мрамор царственно сияет,
Средь блеска малахитовых колонн
Он над вошедшим руки простирает.
Мы так и не узнаем, кем Он был.
Оставим богословам жар полемик.
Ведь важно то, что Он на свете жил
Не ради власти, почестей и денег.
Он не для славы, не для ратных дел
На землю эту грешную явился.
Он нашу совесть разбудить хотел,
И как ни странно, многого добился.
Действительно, ведь все случилось так:
Учителю поверили как Богу.
Покинув невод, с Ним ушел Рыбак,
И Мытарь бросил деньги на дорогу.
Но в те века (и кстати, в наши дни)
С пророками стандартно поступали.
Ревела чернь на площади: «Распни!»
А чистоплюи руки умывали.
Потом попы, от благости светясь,
С три короба о Нем нагородили.
Грехи свои загладить торопясь,
Пред алтарями ладаном кадили.
Ему поклоны били до земли,
И регулярно всуе поминали,
И на кострах еретиков сожгли,
И не моргнув, над Библией солгали.
Но все прошло, и пал Великий Рим.
Пророки изменились, и идеи.
А Он благословляет нас, палим
Горячим солнцем знойной Иудеи.
И уходя, взгляните на витраж.
Он смотрит и как будто ждет ответа,
Что наша жизнь, реальность, иль мираж?
И всех ли навсегда поглотит Лета?
Ленинград. 1990г. |
