В одной отаре, говорят,
Где модно слыть больным и вшивым,
Овцу ругали все подряд,
Клеймя эпитетом паршивым.
А та, приятная с лица,
Купалась в речке постоянно,
Копытца чистила овца.
Что для овец вообще-то странно.
Имела нежный голосок,
С толпой не блеяла дурниной.
Ходила в поле и лесок
И пахла вербой и малиной.
Руно, в нашлёпках говнеца
Её зоилов отличало.
Их мир разрушила овца.
И покусилась на начала.
И вот однажды, с утреца,
Когда навоз под солнцем тает,
Вдруг вслух заметила овца,
О том, что в прерии мечтает.
Что мир овчара не спроста
Давно утоплен в самогоне,
Что с пол собачьего хвоста
Культуры нет в родном загоне...
Итог - родимые места
Овце откликнулись каюком.
Свой век закончила овца
Не в дивных прериях, а крюком.
В восторге хлюпает загон
Навозом с кровью вперемешку.
Хозяин глушит самогон,
И ладит грязную тележку.
В корыте вывалилось дно.
Поют ворота мандолиной...
На палке сушится руно
И пахнет вербой и малиной.
|
