Когда в заштатном городке,
спокойно спящем возле моря,
от нив родимых вдалеке
я окажусь себе на горе –
открою пыльное окно,
прислушаюсь и вдруг услышу,
как море днём возбуждено,
как тяжело и шумно дышит.
Но вот и вечер наступил,
и море вновь угомонилось.
А вот и ночь черней чернил
на скучный город навалилась.
И в звёздной тишине ночной
услышу я другие звуки –
дыханье стороны родной –
унылый свист февральской вьюги…
И милых сердцу голосов
я в звуках различу оттенки…
Закрою двери на засов
и лягу, отвернувшись к стенке…
* * *
Кипучее море волнами шумит,
прибой набегает на скалы.
Сегодня мы морю наносим визит,
как в давние годы бывало.
Шуршат, отбегая вослед за волной,
песок и блестящая галька.
Сегодня ты снова, мой рыцарь, со мной –
мой милый желанный идальго!
Давай постоим вот на этом мысу,
посмотрим на парусник в море?
Чуть-чуть погоди, дай я вытру слезу…
От счастья реву – не от горя…
* * *
Мне все твердят: ах, это море!
Ах, эти штормы (иль шторма?)
Так надоели, что я вскоре,
наверное, сойду с ума.
Мне говорят: вы не видали,
как корабли за горизонт
плывут…
В неведомые дали…
А грозен как Аксинский Понт!?
А черноморские закаты:
как солнце тонет в глубине?
Отстаньте – я сказал – ребята,
давно вы надоели мне!
...С собой взял даму, вышел в море
на пассажирском корабле,
поплавал на морском просторе
и понял: лучше на земле…
На тридцать баксов выпил рому,
потом в каюте с дамой лёг.
Я мог всё это делать дома!
И как мне было невдомёк?
И дома нет ужасной качки;
дают котлеты на обед,
и можно погулять с собачкой.
Такой на пароходе нет…
* * *
О.М.
Художник нам изобразил
глубокий обморок на море,
корабль, плывущий на просторе,
и небо жёлтым зазвездил.
Давил на тюбик он с конца,
и змейкой вялой лезла краска.
Полутрагическая маска
сползала с тёмного лица.
Причёска лисьей рыжины,
взгляд, полный недовольства злого,
воображения больного
под светом пагубной луны.
Недомалёванный мазок
засохнет скоро на картине.
И вспомним мы об армянине,
творившем чудо на глазок.
|
Всколыхнуло множество воспоминаний.
Класс, Юра! А для тех, «…кто рожден был у моря…» —
во сто крат. Мои аплодисменты. Успеха!