Кто-то верит в могущество Бога, кто живёт, чёрту верность храня,
но в решающий день у порога явит лик Ангел Судного дня.
Судный день мой – объятья арены и ошейника кожи тиски.
Я роняю кровавую пену и противнику скалю клыки.
Дух звериный на волю отпущен. Но я был бы иным, верь - не верь:
уберите с трибуны орущих – там ощерился истинный Зверь.
Мир везде однотипно покроен и пошит по одним чертежам.
Он рождает убийц и героев властью пули, петли и ножа.
Рвёт сердца, сухожилия, нервы, создавая богов и химер,
а в толпе просто требует жертвы ждущий «времени Х» Люцифер…
Маховик воздаянья запущен, крыльев ангельских слышится шум…
Чтоб спасти ослеплённые души уберите орущих с трибун!
Милосердие – чувство Христово, безрассудная божия блажь…
В тренде ветхозаветное слово: «За обиду – затрещину вмажь»
Яд фискальства и взгляды косые, а в зрачках едкой злости огни.
Так Христа нарядили мессией под взорвавшее небо «Распни!»
Но, верёвки б не резал апостол под молчанием неба слепым:
ведь всего/ничего – нужно просто сук орущих убрать из толпы.
Мир меж смертью и жизнью, на грани, припечатан виденьем Креста…
Оклеветан, оплёван, изранен… Вопль кровавый застыл на устах…
В ожиданье явленья Денницы. И, традициям верность храня,
в двери с божиим словом стучится вестовой - Ангел Судного дня.
В душах тьма первозданная гуще. Труб начищена ангельских медь.
Уберите с трибуны орущих – миру выпадет шанс уцелеть.
|
