Средневековый вычурный карниз,
Покрытый пылью, мхом и солью с моря...
Решётку обвевает лёгкий бриз,
И суховей с пустынных территорий.
А узник пишет, сидя у стола,
Грызёт перо, порою вслух хохочет.
Свечей огарки изводя дотла,
Он пишет напролёт и дни, и ночи.
Тут тени на стенах ведут бои -
То с мельницами, то с огромным войском -
В воображеньи истинный пиит
Им суд вершит и отражает стойко
Судьбы удары, происки врагов,
Предательство и оговор напрасный...
Он помнил, как отплыл от берегов
Корвет «Маркиз», и был порывом страстным
Захвачен каждый. Паруса рвались
От ветра, и порывами вздымало
В пол моря волны, поднимая в высь
Шипящих брызг и пены покрывало!
А он лежал в беспамятстве, в жару,
Но лишь заслышав голос капитана,
Восстал с одра болезни и в игру
Со смертью ринулся, от схватки пьяный.
Громил врагов, как разъярённый лев,
Бросался вновь и вновь, срывая шлюзы...
Два раза ранен в грудь, хлестала кровь,
А левая рука из аркебузы
Была прострелена, но с криками «Виват!»
Неслась победа в порт на крыльях счастья,
Разрушив планы вражеских армад...
Он был отмечен королевской властью -
Четыре золотых сверх всех щедрот,
Госпиталей горячечная мука...
Как истины значение старо -
Нет славы, лишь забвенье и разлука!
Но жизнь неслась вперёд, сама Судьба
Смотрела сверху, потирая руки,
Примеривая рубище раба
На кабальеро, предвещая муки.
Однажды из Неаполя домой
Он с братом плыл. Была галера старой.
И вдруг внезапно завязался бой,
Пленили их арабские корсары.
Да, тяжек неудачника удел -
При кабальеро письма королевы
Нашли враги... Всё было, как везде -
Допрос, побои, грязь и сырость хлева.
Пять лет прошли в немыслимой борьбе
С болезнями, но в дьявольском смиреньи -
Оплачен выкуп брата, а тебе
Господь поможет высшим повеленьем.
Судьба смеялась чаще, чем должна,
Скорее издевалась, чем любила...
Весь штоф невзгод пришлось испить до дна,
Но это только прибавляло силы!
И вот - тюрьма... Ну, что за наворот!
Как будто цель создателя - добиться,
Чтоб он ходил, где топко, а не вброд,
Держа судьбу на окончаньи спицы,
На острие дарованной ему
Дамасской стали кабальерской шпаги...
Он доказал, потом попав в тюрьму,
Что рыцарь он совсем не из бумаги.
Три года мёрз зимой, пылал в жару,
Но продолжал страницу за страницей
Писать свой длинный кропотливый труд,
Сатирой разрушая мрак темницы.
Он честному идальго посвятил
Души порывы! Рыцарю отваги
Он сообщил желание вести
Бои за правду... Пусть и на бумаге!
Сервантес! Честь своей приставки «де»
Он оправдал! Убийственной сатирой -
Писал умнО, не шпагой «по воде»,
Кипящей кровью для большого мира.
Сумел раскрыть свой умудрённый взгляд,
Приправленный ирониею щедро,
Знаток нетленных рыцарских баллад -
Идальго де Сервантес Сааведра!
|
!
Здорово! Сейчас его мало читают, жаль... Думаю, мы последнее поколение, которое интересовалось классиками, искало мудрость в строках их нетленок!..
интересно