. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не надо мне мёртвых созданий искусства! О, свет лицемерный, кляни́ и ликуй! Я жду вдохновенья, где вырвалось чувство, где слышится первый любви поцелуй!
Созданья мечты, где пастушки тоскуют, где дремлют стада у задумчивых струй, быть может, пленя́т, но души не взволнуют, — дороже мне первый любви поцелуй! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Джордж Байрон. Первый поцелуй любви)
Поцелуи при луне
Стихает к но́чи яростный прибой,
колышется солёный тёплый бриз...
А мы целуемся
под розовой луной,
и руки наши коконом сплелись.
Прерывисто шепчу: ты мой...ты мой, –
мне в унисо́н поёт приливная волна...
Играет Моцарта космический гобой,
сводя над нами воедино Времена.
И в упоении часов самозабвенных
неистовство изменчивых стихий, –
мы, как творцы затерянных Вселенных!
И в нас рождаются галактики-стихи...
В них — райский свет, мерцание зарниц,
и ма́нием Небес все строки истинны, –
своей любовью Синих моих птиц
ты на просторы ангельские выпустил!
Не говори. Молчи, —
целуй меня ещё….
Цветут сады в груди моей израненной!
И тот, кто любит — тот поко́ен. И прощён.
Пожалуй, — это искренне и правильно.
Послесловие:
Blue October — How to Dance in Time (Как Танцевать Вовремя)
* * *
Всегда найдётся женская рука, чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя, как брата, успокоила тебя.
Всегда найдётся женское плечо, чтобы в него дышал ты горячо,
припав к нему беспутной головой, ему доверив сон мятежный свой.
Всегда найдутся женские глаза, чтобы они, всю боль твою глуша,
а если и не всю, то часть её, увидели страдание твоё.
Но есть такая женская рука, которая особенно сладка,
когда она измученного лба касается, как вечность и судьба.
Но есть такое женское плечо, которое неведомо за что
не на ночь, а навек тебе дано, и это понял ты давным-давно.
Но есть такие женские глаза, которые глядят всегда грустя,
и это до последних твоих дней глаза любви и совести твоей.
А ты живёшь себе же вопреки, и мало тебе только той руки,
того плеча и тех печальных глаз… Ты предавал их в жизни столько раз!
И вот оно — возмездье — настает. «Предатель!» – дождь тебя наотмашь бьёт.
«Предатель!» – ветки хлещут по лицу. «Предатель!» – эхо слышится в лесу.
Ты мечешься, ты мучишься, грустишь. Ты сам себе всё это не простишь.
И только та прозрачная рука простит, хотя обида и тяжка́,
и только то усталое плечо простит сейчас, да и простит ещё,
и только те печальные глаза простят всё то, чего прощать нельзя…
спасибо!