Я не знаю других отношений,
Если можно любить, я люблю,
Без сомнений, без поражений
Ему душу свою отдаю…
Вот такому, двуногому зверю,
В коем мысль – для других западня,
Открываю все окна и двери
И люблю, очень часто скорбя…
Боль бывает сильнее, чем скалы,
Тяжелее, чем пули свинца,
Но душа от любви не устала,
Только жаждет страданьям конца.
Как же можно в телесной одежде
Дух слабейших всегда истреблять,
Как же можно лишать дух надежды
И над смертью других ликовать?
Сердце любит и это безумство,
Сердце знает причину ему:
Он – слабее слабейших, он – Чувство,
И постичь он не может вину,
Он еще на животной ступени,
Вожделение, секс и еда,
Корысть, злоба, гордыня средь лени –
Вот ущербной души пустота…
Он – младенец, не знающий мира,
Добывающий силой еду,
И прекрасная, лучшая лира
Не коснется такую Судьбу.
Он – слабейший ребенок у Бога,
И ему предстоит отдавать
За иллюзии и за свободу
Убивать, убивать, убивать…
Всех поставит Отец на колени,
Укротит беспредельный разгул,
Грех сметает Божественный веник,
Нет того, кто бы в Боге уснул…
Бог встряхнет, потрясет, изничтожит…
Бог животную суть уберет,
Бог любого в пути потревожит,
Бог любого страданьем проймет.
Вразумит, снова даст Наставленье,
И опять… и опять и опять…
Так ведет Бог слепое творенье,
Чтобы к Богу в сиянье поднять…
И не будет у Бога забытых,
И не будет у Бога слепых…
И не будет голодных и сытых…
Всем идти по дороге святых…
|