В одинаковости сурковой
обесцвеченных бытом дней,
где становится пустяковый
бред серьёзных вещей важней,
я вдруг встал, как слепой бездомный,
под рукой не найдя перил:
Я не помню, совсем не помню,
как я сильно тебя любил.
Как изорван был в клочья ветром,
льдом и грозами иссечён
лишь за то, что к любви как к свету
мчался, бешеный, напролом.
Помню, крылья растил покрепче,
чтоб упрятать тебя от бед,
и казался инсайтом вечным
обнимавший обоих плед.
А теперь мы такие штуки,
механизмы из мышц и жил.
Протяни мне, родная, руки-
те, которые я любил.
© Майя Кузнецова
|
