Он у входа стоял,
В полосатой изношенной робе.
Он приехал сюда,
Он не смог это место забыть.
Без крестов и могил,
И без мраморных плит и надгробий,
Только битая крошка,
Под ногами печально шуршит.
Он тихонько шагал,
Наступая, как будто на кости.
Он увидел здесь ад,
Смерть встречал и смотрел ей в лицо.
Бывший узник концлагеря,
Робу старую всё ещё носит,
Одевая её раз в году,
На печальное торжество.
А над входом слова,
Что прочёл он ещё в сорок первом,
Он прочёл их опять,
По щеке покатилась слеза,
Вспомнить всё ещё раз,
Ну какие тут выдержат нервы.
Он заходит в барак,
Называя друзей имена.
Отшлифованы нары,
Пропитаны кровью и потом,
И ложатся гвоздики,
Словно дань героизму людей.
У печей крематория,
Он услышал надломленный шёпот:
"Ну зачем разрешили,
Из концлагеря сделать музей? "
Для того, чтобы помнили,
Для того чтобы не забывали,
Чтобы знали потомки
О фашизме и концлагерях.
Как на "фабриках смерти",
Сотни тысяч людей истребляли,
Чтоб остался от них только прах, только прах.
|