Про топор столько сказано было поэтами,
Что, мол, дикий и грубый, и страшен поэтому.
А кувалда? Как будто она не грубее!
И не проще ещё! Он пред нею робеет.
Он, бывает, натрудится в колке и рубке
И увязнет в полене — в душе то он хрупкий! —
Интеллектом своим, остротой обнажённой.
Тут она и поддаст! Для того ведь и жёны,
Чтоб прикрыть, когда надо, любимого с тыла.
И она «прикрывает» — по форме застылой .
|