Не видно огней за окном предвечерних,
Их свет затмевает из комнаты скудный.
Снаружи решётки, все заперты двери.
Уснуло нас десять, но девять проснулось.
По школе бродили и выход искали,
Бранясь и крича, и навзрыд уж рыдая.
Один не вернулся - лишь вскрик из спортзала.
Собралось нас восемь, испуганных, слабых.
Но двое отправились в класс отдалённый,
Забыв все запреты, любви предаваться.
Стонали негромко, но вскоре безмолвны.
Их красные капли сливаются в стаи.
Нас шестеро было, с глазами безумных,
Об окна мы бились, ломая решётку.
Но с улицы хлопнуло, резко и глухо;
И лопнуло темя, обрызгало кровью.
Одна вдруг споткнулась у лестницы с края,
Пока мы бежали куда-то, не глядя.
Парила недолго, ступени считая,
Сломалась, сложилась и больше не встала.
Укрывшись за дверью мгновением позже,
Увидели залу с накрытым обедом.
Схватили ножи и набросились трое
Здесь на одного, принесли его в жертву.
Держа его сердце, одна не успела
Сказать, что вчера он в любви ей признался,
Ведь тут же себе перерезала шею.
Умытые кровью, вдвоём мы остались
Достав сигарету, огня попросила.
Горела ты долго - твой крик обжигает.
И я, задыхаясь, бездвижен, бессилен,
Покорно смотрел, как твой пепел растаял.
И свет отрубился, померкло сознанье;
Блуждал в темноте, тошнотворной на ощупь.
Упала плита - замурован в подвале.
Один ещё жив, но раздроблены ноги.
8.12.2011 |
