Хочешь, начаться
непорочным зачатием,
сразу,
как монолог Чацкого,
фразой:
– А судьи кто?
Прости, но это не то.
Какой-то восток…
Восток –
дело тонкое.
Пафос, восторг
и не только –
неуместны.
В ритме «тик-так» песен
наслушался вдоволь,
изволь
начинаться снова.
Окаменевши однажды
пуля расскажет,
как можно всё и сразу отнять.
Останусь стоять
в саже
букв, что прикажут
точку не продолжать.
Старше
пространства нет ничего.
Оно
одно
породило Бога.
Дальше пошло: «что?» и «почём?»,
в вечность дорога,
где сущее обречено
жить без итога.
Как это понимать?
Как поступать
и готовиться к Раю?
Вечность – единственный постулат,
который безропотно принимаю.
Вечность скушна, но звенья цепи
(именно звенья), они интересны.
Как представишь, что всё исчезло,
не назвавши цены
и места
твоей вины,
тут же в пот и прошибло.
Но как же разбор ошибок,
там у стены
плача,
стона,
где все под раздачу
мы попадём,
иначе
зачем в видениях скачут
всадники Армагеддона?
В короне
гуляет вирус.
Вороны,
посланцами грозными мира Харона
и минус
тех, кого уже нет дома –
огромен.
Примус,
который кот-бегемот
починяет,
исконно,
по сковородке своей скучает.
Приспособившись к внешней среде,
оставишь след на воде.
Рыцари юбки, а также стола,
пусть не стола, а стакана,
утром всегда выбивают стаккато
зубами о грань стекла.
Цари, короли, халифы –
с Богом все говорят тихо,
как с любимой в стогах…
Плохо срифмованная строка
заражает все остальные тифом.
Под грифом
«Секретно»
плывут облака
и мне остаётся сделать: «Пока…», –
той, что так щедро бросает рифмы.
|