Так уродлив был этот обломок металла,
Принесенный с бойцом в лазарет:
Словно смерть острой лапою четырехпалой
Рядом с сердцем оставила след.
Врач сказал, зашивая дыру под ключицей:
«На, держи! Вдруг примета верна!».
«Да со мною и так ничего не случится,
А приятней носить ордена».
Все же взял. Тот валялся в кармане шинели.
Рвал подкладку он ржавыми лапами.
Сыновья вырастали и внуки взрослели,
Становясь в свою очередь папами.
И лежат ордена, пусть без прежнего блеска,
В девяностых не сданные частнику…
Но играется правнук корявой железкой,
Так похожей на свастику.
|
