Меня ковали из обычной стали -
для крепежа престолов и оков,
для причиндалов в доме и подвале,
и для прошивки досок и брусков.
Приверженцу закалки (после ковки)
крепчайший дуб - осиновая жердь!
Да, что там дуб! Я прошиваю ловко
любой гранит и арматуры твердь!
Залёживаться кованым негоже -
на них спрос шире и нужда острей.
Случайно подобрал меня прохожий
из сгнивших, развалившихся дверей.
В кармане куртки скучно и убого.
Идёт война и классовый раздел.
Штыков и сабель оказалось много
И кованые стали не у дел.
Внутри меня постыло и уныло.
Извне идёт недетская игра:
кому-то очень срочно нужно шило,
кому-то срочно острая игла.
Представил я гвоздей неосторожных,
стремящихся, как мотыльки, на свет.
Их мастера напильниками гложут,
ломают, гнут и не несут ответ.
Какое счастье быть в калёной коже,
Недосягаемым для любопытных глаз.
Я не забит, на завтра не отложен.
Я попросту забыт на этот раз.
От молотков я увернулся ловко,
Не пострадал от ржавчины хребет.
Не стало братьев из одной поковки,-
Их нет уже давно, на свете нет.
Зажатым крепко в пролетарской лапе,
Счастливчику видать не суждено...
Дыру в кармане куртки процарапал,
скатился вниз, а там - двойное дно.
Со мною гвозди рядышком лежали;
старинные, надёжные вполне.
Свидетели поруганных скрижалей
и храмов полыхающих в огне.
Фортуны колесо остановилось,
Орало вороньё на весь окрест...
Нас вынесла на белый свет Немилость,
А Нелюбовь вогнала в Русский крест.
|
