Бесцельно бродя по рядам барахолки
Со злостью и вызовом парень сказал
Седому дедуле с кулечком махорки
Который медали свои продавал:
-«Здорово, старик, торгуешь наградами?
Неужто не стыдно на старости лет
Кровавую память менять на бумажки,
Пропахшую смертью и горечью бед?
Неужто не екает сердце от боли
За адские годы Великой войны
За горькую юность, тяжелую долю,
За трудные годы советской страны?»
Старик лишь поправил линялую кепку
И в пол опустил голубые глаза,
Неспешно сердечную принял таблетку,
И взор устремил на лихого юнца.
- «Да много ль ты знаешь, холеный и важный
О том, как сегодня живут старики?
Легко упрекать и казаться отважным,
Когда ты не знаешь беды и нужды.
На что мне медали, на память? Ну, знаешь!
Война от тебя далеко, может быть,
А я на войне свое сердце оставил,
Полжизни отдал бы, чтоб это забыть!
Когда с каждым днем ты теряешь надежду
Дойти до конца и вернуться домой,
И знаешь, что дома не будет как прежде
Согласия, радости, счастья, покоя.
Там нет никого – ни жены и ни дочек,
И дома уж нет - пепелище и смерть,
Лишь только Аленкин в цветочек платочек,
Как лучик надежды остался белеть.
Я думал, надеялся, может, пленили,
И после войны возвратятся домой,
Но как оказалось, давно схоронили
Безвинно убитых дочурок с женой.
Потом, как во сне, что ни день, то потеря,
То пуля лихая, то взрыв, то кинжал,
Но все же я ждал и отчаянно верил,
Тот день, что девятого мая настал.
И радость и слезы и горечь утраты,
Смешались на лицах уставших людей,
И каждый из них был достоин награды,
За горькую долю бесценных потерь.
Ты знаешь, ведь я на тебя не серчаю,
Я искренне рад, что ты молод, здоров,
Горяч, справедлив и немного отчаян,
Болеешь за память своих стариков!
Мне тоже как память жаль эти медали
Ведь я их храню шестьдесят с лишним лет,
Но глядя на них, я всегда вспоминаю
Аленкин платок, а не радость побед.
Сейчас, ощущая дыхание смерти,
Во мне зародилась простая мечта,
Хочу на прощанье на родину съездить,
Родных навестить, что в могилках лежат,
Пройтись напоследок по милым тропинкам
И вспомнить еще раз счастливую жизнь,
Где мать и отец, и сестренка Аринка,
Аленка и дочки навек остались».
Старик замолчал, и украдкой ладошкой
Утер подступившие слезы с лица,
В газетку насыпал махорки немножко
Скрутил папироску, взглянув на юнца.
- «Прости меня, дед, не хотел я, ей Богу,
Ты правду сказал, что я глуп и горяч.
Возьми, это деньги тебе на дорогу,
Медали ж храни, и подальше припрячь!
Нет-нет, не упрямься, я ж честное слово,
От чистого сердца, во имя мечты,
Еще раз прости, может свидимся снова,
А может и нет – все во власти судьбы!»
Старик проводил затуманенным взглядом
Лихого юнца, что свернул за ларек,
Неспешно линялую кепку поправил,
И спрятал медали в цветастый платок. |
