Роняют листву тополя на бугристый асфальт.
Аллеи изъедены ржавчиной несвоевременной.
Контракт на поставку тепла истекает… а жаль…
хоть тело страдает под пыткою зноем обеденным.
Как кот на завалинке, жмурясь, подставлю лицо
под ласку Ярилы, разбившего лагерь в зените.
Усталость даёт себя знать – согревает с ленцой
шершавые вены дорог Безысходности – сити.
Быстрей устаёт и всё раньше идёт на покой,
а сумерки – ночи глашатаи – в блёклую просинь
вливаются раньше вчерашнего мутной рекой
и к окон свечам тянет пальцы холодные осень.
Пока что украдкой, тайком… подбирает ключи…
Дефолт настроения можно списать на усталость…
Но, нечто туманное дышит, скрываясь в ночи:
не видишь, но… Чувствуешь «бабочку», маленький Карлос?
Минута молчания выльется в мертвенный штиль,
в ПК подсознания включится опция «мистик»
и осень небрежно стряхнёт золотистую пыль
с чешуйчатых крыльев на Вечность познавшие листья.
Шуршит, трепыхается, мечется, бьётся в стекло…
Метафоры, образы, разум – на грани безумства…
Пространство столкнулось со временем, взяв на излом
реальность, оставив шестое, последнее, чувство.
Едва веки тронет лучом осторожным рассвет,
раскрасив стыдливым румянцем холодную просинь,
оставив окрашенный в рыжее золото след
исчезнет до мистики сумерек бабочка – осень
|
