И вдруг пламя юности разом
по бархату щек разбежалось,
сверкнула слезинка алмазом
и вызвала странную жалость…
Но грудь всколыхнулась волною
под блузкою цвета маренго,
и что-то случилось со мною
под жгучие ритмы фламенко.
Ты всласть предавалась веселью,
забыв о тоске и печали,
сверкало твоё ожерелье…
А в стенку соседи стучали…
струн чутких коснулась небрежно,
аккордов певучие звуки
возникли в тиши безмятежной.
Услышал оттенки печали
в задумчивой пьесы зачине,
но только в завязке, в начале
кусочка из «Тоски» Пуччини.
Прозрачные звуки, как слёзы
невыплаканные полились,
как шорохи листьев берёзы
в прилежные уши вселились.
Рукой пробежалась по грифу
гитары старинной цыганской.
Тряхнула волос пышной гривой,
прищурилась по-хулигански…
И вдруг пламя юности разом
по бархату щек разбежалось,
сверкнула слезинка алмазом
и вызвала странную жалость…
Но грудь всколыхнулась волною
под блузкою цвета маренго,
и что-то случилось со мною
под жгучие ритмы фламенко.
Ты всласть предавалась веселью,
забыв о тоске и печали,
сверкало твоё ожерелье…
А в стенку соседи стучали…