Плоть недвижима.
Щёлкал около кумиров огонь.
– Лети, чумы марево, вера!
Зыбь робка рта – бисер ему пелена.
Комик демонов замер дик,
мастер тропок оргии ртом, сын сапог облак.
Резво врагу дарима чернота горя:
распять Лукавого лик!
Евангелием заката – марши кумача рвоты.
«Покоя смерть – такса!
Ты трясла, ты пила роман алкоголя.
В морге чуда плоди беду слепо», –
секире майор отвечал покорно, во благо вертясь.
Чертог облав...
И ртам сухим носима трава культа.
Телу диво – блуд. Жемчугом дул Бог.
Оторопи черви в речи поротого.
Блуд могуч между лбов.
– Иду летать, лукава ртами – сонм их.
Усматривал Бог отречься – тревога лбов: Он – Рок!
О плаче, второй Америке сопел судеб идол падуче.
Гром вялого клана морали пытался рты таскать
(трёмся о копыто врача – муки шрам).
Атака змеи…
Лёг на веки логова культ «Я» псаря – рогат он речами.
– Радуга рвов, зеркал Бог опасны,
смотри: игр око – портрет самки!
Дрема звоном едким ока...
Нелеп ум ереси – батрак борьбы.
Зарево – вера!..
Мы мучительно говорим у колокола:
«Клещами жив день толп!».
|
