Двадцатый век. Конец тринадцатого года.
Еще живой пока эрцгерцог Фердинанд,
Матросам Зимний брать приказ еще не отдан.
Страну не разнесла народная волна.
В разгаре первый бал. Княжна, чуть-чуть зардевшись,
Вальсирует легко, и рукоплещет зал.
Поручик шепчет ей на ушко томно-нежно:
«Вы прелесть! Никогда такую не встречал».
Он молод и красив. Княжна пока не знает,
Что позовёт его Великая война,
Он в первом же бою падёт на поле брани.
Напрасно будет ждать прелестная княжна.
Потом казнят царя, отечество и веру,
Убьют её отца в безумном октябре,
Девчоночьи мечты покажутся химерой,
Наряды для балов заменит чёрный креп.
В разграбленной, чужой, разодранной России
Понятно лишь одно: княжне здесь места нет.
И хочется бежать, страдая от бессилья,
Покинув отчий дом, который строил дед.
От горестных потерь и разочарований,
От хаоса страны, утопленной в крови,
Куда глаза глядят, бежать на берег дальний
И думать, чем смогла так Бога прогневить.
Без денег и родных окажется в Харбине,
Где ей не пережить истории накал.
Княжна не может знать, что будет…
Только ныне
Пускай же длится тот, последний первый бал.
|
