Я просыпаюсь, когда мне скажут, делаю, что и все. Ток кофеиновый бьет по нервам, дарит мне тремор рук. Я обезличен, но очень важен. Будни - как Колизей, самый жестокий и будет первым, кто не поспел - умрут.
Смерть поглощает нас, как конфеты, каждый - ходячий труп. Темы уже до костей избиты, жизнь - словно дни сурка. Я это выдержу. Я заметен. Начал играть в игру: судьбы наматываю, как нити, так, что болит рука.
Каждое утро я верю в чудо, делаю новый ход. Все - черно-бело-геометрично, просто, как дважды два. Каждый Мессия теперь Иуда, будто наоборот вывернуть стоило суть и личность, выжившие едва...
Е2-Е4, мое начало, свет в темноте, дебют. Главное - не выпадать из правил, не нарушать баланс. Вы пока все беспробудно спали, вас обыграл, как плут - где-то склонился, потом слукавил, где-то и предал вас. Именно я всуну в руки Еве самый запретный плод. Именно я научу их верить в то, что никто не свят. Пешки, идущие в королевы, двигаются вперед, пусть даже в воздухе пахнет серой на автобане в Ад.
Пешки разменивать надо раньше, чем все придет к концу. Щуплый, рассерженый человечек знал, когда мир падет. Слышишь? Давид подготовил пращу, снайпер настроил зум. Эта игра сожрала все свечи. Радуйся, идиот.
Вы подготовлены к повороту этой больной доски? Я просыпаюсь, когда желаю, делаю, что хочу. Я намолчался уже до рвоты, хворей дурных морских. Время настало кричать и лаять клоуну-палачу.
Спины, усеянные ножами, будут ровнее всех. Я научу вас ходить по струнке, верить речам моим. Тихое море родит цунами, и возродится Р'льех, словно к святому тяните руки - так, будто я любим.
Небо становится серо-черным, словно глухой кварцит. Думали, мы всё давно забыли? Думали, нас здесь нет? Рыцари доблестны, но покорны, утомлены жрецы. Пешка, поднявшаяся из пыли, ставит царя к стене.
Каждое утро я верю в чудо, делаю новый ход. В этой привычной игре победа - только мираж вдали. Хоть победивших никто не судит, мы лишь покрыты мхом, в склепе иллюзий, в порядке бреда, в ямке сухой земли. Гнутся колосья под ветром сильным, стебель - не древа ствол. Мы так слабы, что не стоим даже смены времен и дат. Смерть заготовила нам могилы и поминальный стол,
Я просыпаюсь, когда мне скажут.
Пешки не победят.
|
