Толпа ждала: ату её, ату!
Не терпится, быстрее посмотреть бы
на жертву, принесённую Христу -
увидеть, как сожгут живую ведьму.
А девушка была совсем юна.
Дрожала от нахлынувшего страха,
не понимая, что её вина
лишь красота, ведущая на плаху.
Палач вгляделся в зелень грустных глаз.
Каскад волос скрывал худые плечи.
Затрепетало сердце в первый раз,
предчувствуя трагичность этой встречи.
Толпа ждала: ату её, ату!
Палач же стал расспрашивать монаха:
- Зачем губить такую красоту,
совсем не для неё огонь и плаха.
- Лишь ведьма может быть так хороша, -
монах ответил. - Ей костёр не страшен,
очистится огнём её душа
во имя Господа, во имя веры нашей.
Толпа ждала: ату её, ату!
Лишь мать совсем не ведала покоя -
взывала горько в неба пустоту:
- Что ж ты за Бог, раз допустил такое!
И дождались. Исполнен приговор.
Огонь пылал над девой непорочной…
Но вдруг палач шагнул за ней в костёр.
Толпа взревела: - Это ведьма, точно.
Толпа глядит на нас издалека
средневековой сумрачной палитры,
Ату её! Потом через века
Скандирует восторженно: «Хайль, Гитлер!»
Уйти с давно протоптанной тропы,
что пролегла по городам и весям,
ведь только с позволения толпы
над миром будет править мракобесье.
|
