Схема смеха

Выл ветер и не знал о ком,
вселяя в сердце дрожь нам.
Путем шла баба с молоком,
шла железнодорожным.

А ровно в семь, по форме,
несясь во весь карьер с Оки,
сверкнув за семафорами, —
взлетает курьерский.

Была бы баба ранена,
зря выло сто свистков ревмя, —
но шел мужик с бараниной
и дал понять ей во́время.

Ушла направо баба,
ушел налево поезд.
Каб не мужик, тогда бы
разрезало по пояс.

Уже исчез за звезды дым,
мужик и баба скрылись.
Мы дань герою воздадим,
над буднями воскрылясь.

Хоть из народной гущи,
а спас средь бела дня.
Да здравствует торгующий
бараниной средняк!

Да светит солнце в темноте!
Горите, звезды, ночью!
Да здравствуют и те, и те —
и все иные прочие!

1923

Послесловие:

Журн. «Огонек», М. 1923, № 5, 29 апреля (проиллюстрировано шестью рисунками Маяковского); сб. «Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается» (в «Предиполсловии»).

Приводится по тексту сборника.
На примере этого стихотворения поэт в «Предиполсловии» формулировал свои принципы работы в области юмора. Маяковский писал, что в «Схеме смеха» «… есть правильная сатирическая обработка слова. Это не стих, годный к употреблению. Это образчик…»

В примечании к стихотворению «Мелкая философия на глубоких местах» Маяковский говорит о «стихе-скелете», «который может и должен обрастать… мясом злободневных строк». К таким «стихам-скелетам» он причисляет и «Схему смеха».