Сижу, кручусь, в башке опять бардак,
Подъел уже две баночки, варенья.
Ну почему? Скажите, как же так?
Куда ж ты запропало - вдохновенье?
Где голос, что в душе чудесно пел,
Гармоний череда, наплывы звуков?
Где пониманье свойств небесных тел?
Куда же Муза вдруг ушла без стука?
Где странствует теперь, куда бредет?
Ушла к тому, что дальше в переулке?
Какой он там поэт? Так - рифмоплет!
Таскает гад, в авоське вечно - булки.
А может чем расстроил я её?
Обидел может, Музу, без причины?
Чем приманить? Купить что ль мумиё?
Портрет ей, заказать, на именины?
Как же понять, чем можно приманить?
Как удержать, чтоб вечно была рядом?
Чтоб не сожрал – угрюмый серый быт,
Какой ценой, победой иль наградой?
У вдохновенья ж множество причуд,
К одним весной - приходит и проказит,
К другим заявится среди шикарных блюд,
Когда живот, уже в штаны не влазит.
Приходит ночью, поздней, иногда.
Когда бьет в окна - ветерок морозный,
Когда гудят и тихо стонут провода,
Да одиноко, с неба светят - звезды.
Бывает вдохновение к нам приходит,
После хорошей рюмки коньяка,
Когда камин весь пламенем исходит,
А шкура на полу лежит мягка...
А иногда, хоть вой, а хоть ты тресни,
Не пишется ни строчки. Всё! Капут!
Куплю гармошку - горлопанить песни,
Вернется Муза, а я ей - "Тебя не ждут"...
Скажу тогда - "Иди, туда где бЫла,
Чем лучше там? Давай, скажи, ответь?
Ну что молчишь? Язык, что ль проглотила?
Да проходи уж. Но смотри мне, впредь"...
Решилось бы всё ладно и чудесно,
Но как назад, вернуть мне, вдохновенье?
Объявы напишу. Скажу в них честно:
«Вернись. Прощу. Создам стихотворенье...»
|
в башке моей который поселился,
из таза деревянным черпаком
едим варенье и на Музу злимся.
Ну, где ж она? – спросил у бардака.
Но он молчит, как будто провинился.
Исчезла, не оставив адреска…
Сам виноват. Зачем вчера напился?..
Вот потому без стука и ушла,
нас с бардаком оставив без гармоний.
Без пониманья свойств небес тела
останутся теперь, и посторонний
обтёрханный задрипанный поэт,
живущий по соседству в переулке,
наденет на лодыжку ей браслет,
(чтоб не ушла), предав меня охулке.
Эх, кабы знать, что у него она,
я б живо разобрался с виршеплётом.
Она же мне, считай, почти жена…
Хотя и жили с ней мы мимолётом.
Ну, подскажи, что делать мне, бардак?
Чем приманить? Чего ей, Музе, надо?
Эх, что-то не придумаю никак…
Ни Музы, ни варенья… Вот досада!