Тени тощих торпед путь торят в глубине,
с кораблями мечтая о встрече.
Перископ, чуть скользит по бегущей волне.
А в отсеках - ни шума, ни речи.
Залп рассчитан и точен, но будто века
в ожиданьи, на лодке проходят.
Смерть несётся на встречу к другим морякам
затаившись, на время - на взводе.
Скрыт под сталью её туповатый оскал,
равнодушно холодное рыло.
А корабль, что свиданья - совсем не искал,
борт подставив, плетётся уныло.
Всё! Заметили с мостика! Крик, беготня.
Увернуться старанья бесцельны.
Здесь, у каждого - дома, поди – ребятня,
но удар получился прицельным.
Грохот взрыва, второй. Кто-то выпал за борт
руки взмывши, в напрасном призыве.
В паре суток пути ожидающий порт.
Час назад - веселы все и живы.
Бесполезные танки уходят ко дну,
чтобы в ил погрузиться навеки.
И пытаются тщетно осилить волну
обречённые ей человеки.
Миноносец рванулся, стремясь за врагом,
сея мимо - покуда, разрывы.
Лодка – сжатый кулак, их беспомощный дом,
вниз рулями направленный криво.
Лёгкий корпус трещит. Ходит всё ходуном.
Об ответе – ни мыслей, ни слова.
Тихо стонут заклёпки. Вспотевший старпом
сжал штурвал онемевши сурово.
Только взрывы всё ближе. Неужто – конец?
Этот транспорт – их точка, похоже.
Пулемётный, пронзающий воду, свинец
плющит зло, от бессилия - рожи.
Вот и первые трещины. Все по местам!
За живучесть борьба, по приказу.
Прежних ссор позабыт исчезающий хлам
безвозвратно, навеки и сразу.
Глубина на пределе, где ниже – никак!
Бомбы рвутся на счастье, чуть выше.
И в торпедном отсеке готовы дать знак,
тем – наверх, мол: «Потоплены! Тише…»*
Но эсминец уходит. Потерян был след.
Зря акустик их ищет, по звуку.
Вздоха лодки ему не услышать в ответ,
не узнать - отпустившую муку.
-----
С целью обмануть врага, наверх - через люки торпедных аппаратов, выбрасывалось масло, а также любая ненужная ветошь, чтобы дать понять, что подводная лодка потоплена глубинными бомбами эсминца
|
