Степь кишит кузнечиковой ратью,
Пронизавшей жито и стерню.
Растоптать к чертям бы эту братию,
Жрущую посевы на корню.
Чище, чем от пламени пожара,
Вмиг уничтожается посев.
Чавкать перестанет божья кара,
Только без остатка всё доев.
Набегут крылатыми прыжками –
И облепят всё, что на пути.
И от них едва ли даже камень
Удалось бы спрятать и спасти…
Но – когда безудержная стая
Накрывает реку или пруд,
Рыбы тварей, чмокая, хватают –
И до исступленья жрут и жрут.
Непреложен тот капитулярий,
Что от смерти жвалы не спасут
И над всякой чавкающей карой
Есть Всевышний чмокающий суд.
|
