Ты моя – нежданной волей
Или свыше суждено;
Будто роза в стылом поле.
Совершенство? Да, оно.
Тонкий стан, и не иначе,
Горделивость взора, плеч.
А полёт бровей в придачу?
Как всё это уберечь
От завистливого взгляда,
Мух, волнения руки
И от той, что без пригляда
Может кинуть горсть муки?
А причёска. Просто диво.
В целом свете нынче нет
Той, что так мила, красива…
Нет, не зря писал портрет.
Вот опять стучится вечер,
День ушёл – ему видней.
Я к портрету. Время лечит?
Нет, она ещё милей!
Ушко в локоне таится,
Шея… – слов не подыскать.
И никак, никак не спится.
Краски! Кисти! Рисовать!
Блики, тени, полутени –
В них и действо, и намёк
На луну и прятки в сене,
И на сброшенный платок.
Блузка… прочь! Литое тело,
Чаши… вроде в самый раз.
А без чаш? Не слишком смело?
Ну, и пусть. Ну, хоть на час!
Иль на два, пока летаем
С рыжей ведьмой над столом.
Что б с неё… Да, знаю, знаю.
Но стыжусь… Гори огнём!
Опрокинул четверть кубка,
И сейчас же с высоты
На палитру пала юбка.
А под окнами коты
Разговелись с блудной кошкой
Всем на зависть или так.
Я за кубок, понемножку
И к портрету… кое-как.
Пальцы доблестью объяты:
Ведьма в грех и я за ней –
Только туфельки не сняты…
Ах, как сладок мир затей!
Кубок пуст. Сумел подняться
И к холсту… Нет, не с руки;
Вот и всё, пойду сдаваться
Той, что кинет горсть муки.
|
